Всеволод гаккель. Гаккель Всеволод

Так бывает, что никак не встретиться с человеком, а в какой-то момент вдруг начинаешь везде наталкиваться либо на его книги, либо на его музыку, либо на него самого. В восьмидесятых «мой» «Аквариум» состоял из БГ, Титова и Гаккеля, в 90-х открылся клуб Севы, вокруг только и было разговоров, что в клубе у Гаккеля играют самые крутые группы, Гаккель привёз самых модных музыкантов из Англии, Гаккель собирается написать книгу. И не смотря на то, что мы «бродили по одному кругу», у нас было много общих знакомых, мы никогда не встречались. Когда я пытался начать музыкальную деятельность, Сева по слухам «уже ничего не делал, бросил всё, закрыл клуб, и катается на велосипеде».
Несколько лет назад в Петербурге открылся клуб «Китайский Лётчик Джао Да». Я был очень удивлён, когда узнал, что арт-директором этого места стал Сева. Музыканты «Проекта» хотели сыграть концерт в «Лётчике» и я нашёл контакт Севы и написал ему. Он попросил «демо», я прислал, и он поставил нас в расписание. С этого момента мы перестали играть в других местах, и все концерты проводили в «Лётчике». На каждый концерт приходил арт-директор, чего в других клубах не было. Мы постепенно начали общаться.
Общение с Севой Гаккелем не может оставить равнодушным никого. Если оставить за скобками все его регалии, энциклопедические знания в области рок-музыки и отечественного рока, в его голосе, в том, как он строит фразы, как искренне эмоции сменяют одна другую на его лице, сохранился тот редкий сегодня тип петербургского интеллигента, который считываешь и узнаёшь сразу. Мне в какой-то момент стало совершенно неважно, о чём с ним говорить, главное – говорить.
Образ Севы – образ человека, который особенно ничем не занят. При этом, когда узнаёшь, сколько всего он успевает переделать, охватывает чувство недоумения – когда он всё это успел, и зависти – как у него так получается. «Особо ничем не занимаясь» он за несколько лет создал неповторимое музыкальное пространство в «Китайском Лётчике», ведёт еженедельно свою авторскую программу «Признаки времени», иногда даёт концерты с музыкантами, чья музыка ему близка, иногда выезжает на гастроли, пишет песни, снимает клипы, совсем недавно запустил в Петербурге международный музыкальный интернет-канал «Balсony TV», является одним из администраторов фестиваля «Сотворение Мира».
Однажды после моего концерта в «Лётчике» Сева пригласил меня принять участие в записи хора для клипа на его песню «Эйяфьядлайёкюдль». Съёмки были назначены в «ТЮЗе». Я был поражён, как много петербургских музыкантов, художников, тусовщиков, друзей и знакомых Севы пришли поддержать его в этом начинании. Песня привязалась и не отставала месяца два, клип получился шикарным. Позже я пригласил Севу поучаствовать в записи «Кривой Музыки». Он внимательно отслушал весь материал, выбрал песни, в которых, как ему показалось, он мог бы прозвучать и несколько дней занимался с ними дома, пришёл на студию и записал всё за одну сессию. Я был поражён тем, как его почерк, его виолончельные партии помогли моим старым песням («Солнце», «Вино на молоко», «Выключи свет») зазвучать свежо и ново. Как поменялись оттенки, как его виолончель пришлась в этих песнях «ко двору». Сева согласился принять участие в презентационных концертах «Кривой Музыки», и теперь с течением времени иногда выходит с нами на сцену. Я с большой теплотой вспоминаю наше с ним выступление на открытии уютного клуба «Ротонда». Не смотря на минимальный звук и сценическое пространство мы «зацепились» друг за друга и в тот вечер музыка победила обстоятельства. Впрочем, как и всегда, когда Сева выходит играть с нами.
Однажды он пригласил меня принять участие в его «Признаках времени». Я с радостью принял это приглашение и мы больше часа в студии прекрасно разговаривали о музыке и жизни. Когда передача закончилась, выяснилось, что кнопка записи не была включена. Расстройству Севы не было предела, на лице у него было такое недоумение по поводу случившегося ляпа, что мы долго ещё пили чай ( Сева – большой знаток и любитель зелёного чая), и упрашивали его не переживать. Позже я пришёл ещё раз, и программу мы переписали. Она вышла совсем другой, но вот тот, незаписанный эфир остался в моём сердце. При помощи Севиных вопросов и размышлений, моих ответов и замешательств, внутри меня зародилось и прижилось какое-то ощущение нужности, важности и значимости дела, которым мы занимаемся.